- Вы родились и выросли в Узбекистане, но гражданство у вас российское. Как так получилось?
- Не совсем так. Родился я все-таки в Казахстане, в глуши, неподалеку от урановых рудников. Там встретились мои родители: мама у меня из Киргизии, папа из Казахстана. Когда мне исполнилось пять лет, мы переехали в Ташкент. Там я прожил почти всю сознательную жизнь, учился в школе и первые два курса института. Гражданство получил в 14 лет, родители стали инициаторами этой истории – встали в очередь в российское посольство, оформили гражданство, ну и я потом автоматом стал россиянином.
- Детство было тяжелое?
- Всякое бывало. Пока ты маленький, не понимаешь всего этого, но родители рассказывали, что случались моменты, когда было нечего есть. Я на себе всего этого не ощущал, ведь мама с папой всегда стараются своего ребенка, в первую очередь, накормить и одеть, так что жаловаться не приходится.
- В каких условиях приходилось заниматься волейболом?
- Если начинать с самого начала, то мне было 12 лет, и я очень любил играть в баскетбол. После одного из школьных уроков физкультуры ко мне подошел человек, сказал, что наблюдал за мной во время занятия, и поинтересовался: хочу ли я заниматься спортом в секции? Рассказал, что будем заниматься всем: и футболом, и баскетболом, и волейболом. Меня это заинтересовало, я спросил у мамы разрешения, она была не против. Занимались мы в обычном спортзале детской спортивной школы №64 города Ташкент. Деревянный пол, старые мячи, сетка, натянутая от стены до стены, - типично спартанские условия.
- Как появился вариант с переездом в Россию?
- Мой первый тренер, увы, покойный Владимир Алексеевич Серафимов видел во мне перспективного игрока, поэтому предложил продолжить карьеру в России.
- В 12 лет вы начали заниматься волейболом, а уже в 18 оказались в системе одного из лучших клубов России. Не всем удается начать так поздно и добиться такого прогресса за считанные годы.
- Во-первых, я не считаю, что начинать в 12 лет поздно. Во-вторых, практически всем я обязан своему первому тренеру, который привил мне многие черты характера, сделал меня целеустремленным, заложил технику, игровое мышление. В тот момент, когда он мне сказал, что есть вариант поиграть в России, я вообще не думал, что могу связать свою жизнь с профессиональным спортом. У меня были другие интересы. Я любил архитектуру, черчение, планировал, что стану великим архитектором и даже выбрал институт для поступления. Но возможность играть в России меня заинтересовала, поскольку в волейбольных кругах Узбекистана я выделялся. Владимир Алексеевич сказал, что у меня все получится, пожелал удачи. Сказал, чтобы я никогда не оборачивался назад, смотрел только вперед и работал.
ТЕТЮХИН КАК ПРИМЕР
- С какими мыслями отправились в Белгород?
- Что ждать от этой поездки, я совершенно не понимал, равно как и толком не знал, в какой клуб еду. В то время я знал лишь несколько человек из мира волейбола: Сергея Тетюхина, потому что он мой земляк и тренер постоянно ставил мне его в пример, Сергея Баранова, Семена Полтавского – главных звезд того времени. А так, я не имел глобального представления о том, что такое российский волейбол. Получается, поехал в неизвестность, опираясь только на слова тренера о том, что у меня получится.
- Почему первый тренер ставил вам в пример именно Сергея Тетюхина?
- Отец Сергея – Юрий Иванович Тетюхин работал в Фергане детским тренером, и его команды часто пересекались с коллективами Серафимова, поэтому они прекрасно знали друг друга. Владимир Алексеевич был знаком и с самим Сергеем, знал, что это за игрок.
- Многие дети в 18 лет сильно привязаны к родителям, а вы решились на такой переезд. Не боялись?
- Это не про меня. Я всегда был самостоятельным ребенком, часто приходилось бывать одному, потому что родители работали. Не раз оставался с маленькими братьями. Поэтому ближе к 16-17 годам меня все чаще посещали мысли о том, что хочу жить сам. Меня ничуть не пугали одиночество и смена обстановки, напротив, представившаяся возможность очень заинтересовала.
- Как готовились к переезду? Изучали информацию про клуб, город или попали с корабля на бал?
- Скорее, второй вариант. О том, что есть возможность поехать в Россию, мне сказали, грубо говоря, в понедельник, а в среду я уже вылетел в Белгород. Все произошло очень быстро.
- Как встретили на новом месте?
- Меня встретил, опять же, мой земляк - Андрей Юрьевич Чиннов, который работает по сей день в структуре «Белогорья». Он тоже занимался волейболом в Ташкенте у моего первого тренера. То есть я попал к человеку, который принял меня, как своего. Все, что мне оставалось делать - тренироваться, выполнять установки наставника и расти.
- В команде новичков часто встречают настороженно, проверяют на тренировках. Как отнеслись к вам?
- Негатива никакого не было. В систему «Белогорья» каждый год приходило большое количество новеньких. Я приехал и начал тренироваться с командой своего возраста 1989-90 годов рождения. К тому моменту некоторые мои одноклубники уже принимали участие в юношеских чемпионатах Европы и мира. Для меня это было что-то запредельное, ведь самым серьезным соревнованием, в котором я до этого принимал участие, был клубный чемпионат Азии, на который я ездил со взрослой командой из Ташкента. Мы там заняли, по-моему, предпоследнее место, но отыграв один матч на турнире, я был невероятно счастлив. В Белгороде же была прекрасная атмосфера. Единственное, что меня удивило – большое количество высокорослых ребят. Играя в Узбекистане, я был вторым или третьим по росту в своей команде, а в «Белогорье» быстро понял, что не я один могу высоко прыгать и быть за два метра ростом. Там были ребята куда более опытные, фактурные, но я легко влился в коллектив, быстро подружился со всеми, и моего уровня подготовки хватило для вызова в молодежную сборную по итогам сезона, чему я тоже был несказанно рад.
«АВТОРИТЕТ ЛЕГЕНД «БЕЛОГОРЬЯ» НЕ ДАВИЛ»
- Я помню ваш дебют в основе, вы очень бодро вошли в игру, пахали в защите и забили в первой же атаке. Что помогло выглядеть так уверенно в компании опытных игроков «Белогорья»?
- Как раз те качества, которые заложил в меня первый тренер. Когда он собрал команду 12-летних пацанов в Ташкенте, меня сразу назначили капитаном команды. Таким образом, он дал мне понять уже в самом начале волейбольной карьеры, что на площадке я должен нести дополнительную ответственность, и за все поражения, как лидер, отвечал тоже я. Это добавляло мне больше спортивной злости, заставляло стремиться к лучшему, постоянно доказывать что-то себе и тренеру. Находясь в любой команде, мне всегда хочется приносить как можно больше пользы, решать эпизоды на площадке. На каждый матч я выхожу с таким желанием и настроем. Получается не всегда, но это спорт.
- А сами свой дебют помните?
- Я помню, что это был сезон, когда за клуб выступал Станислав Динейкин. Сперва меня привлекли к тренировкам с основой из-за травмы одного из игроков. Я был очень удивлен и вместе с тем рад. Мне удалось показать себя с хорошей стороны и в атаке, и на блоке. А вышел я в матче против «Локомотива» в Новосибирске, точно даже не вспомню свои действия. По-моему мне дали передачу «двойку», я забил, а потом вышел на подачу и не подал. Впечатлений, конечно, была уйма.
- В Европе очень часто к одаренным спортсменам со стороны их клубов особенное отношение. Ваш талант в «Белогорье» отмечали?
- Я не могу сказать, что сильно выделялся на фоне сверстников, но в клубе меня заметили и порекомендовали в молодежную сборную, хотя там выступали куда более заслуженные и опытные ребята.
- Как вы себя чувствовали в компании таких людей, как Тетюхин, Хамутцких, Косарев, Динейкин?
- Авторитет великих игроков никогда не давил на меня. Но, безусловно, слушая истории про них, я понимал, какая это честь – находиться рядом с ними. Меня это не сковывало в моих действиях, напротив, я ощущал особую энергетику и ответственность.
- Как они относились в такому молодому игроку? Давали советы, подсказывали или пихали, заставляли мячи таскать?
- Нет, в «Белогорье» такого точно не было. Я понимал, что самый молодой в команде, что мне нужно оправдывать доверие тренеров, но ситуации бывали разные. В разном настроении приходил на тренировку. Бывало, приедешь в зал с плохим настроением, занимаешься без желания, в такие моменты могли прикрикнуть на меня, поставить на место, не без этого. Но, в основном, в команде была спокойная, дружелюбная атмосфера. Тем более, наблюдая за тем, как тренируются Тетюхин, Косарев, Хамутцких, как они отдаются делу, ты просто не можешь себе позволить как-то от них отставать. «Белогорье» всегда было отличным коллективом и по сей день им остается.
- Хамутцких – самый крутой связующий в вашей карьере? Или вам было удобнее с Сергеем Макаровым, с которым вы провели лучший сезон в карьере за «Кузбасс»?
- Я не возьмусь сказать, кто из связующих самый крутой, у меня просто нет на это полномочий. Каждый пасующий по-своему уникален, у каждого из них свой стиль игры. Вадик и Сережа – очень эмоциональные люди, которые могут завести всю команду, публику на трибунах, и это очень важно. Находясь на площадке с Хамутцких, мы играли очень быстро. Такой стиль мне близок, это мое. Можно сказать, что Вадим изменил мой волейбольный образ и сознание. С Сергеем Макаровым я действительно провел лучший сезон в карьере. Это человек, который никогда не унывает, и может вселить в партнеров уверенность своим опытом, харизмой. Не говоря уже про великолепные передачи, что самое главное.
- Самый счастливый день в вашей белгородской карьере.
- Я думаю, что это финальный матч против «Урала», когда мы стали чемпионами. В команде тогда уже был Грозер, возможность сыграть в решающих матчах мне выпала довольно неожиданно. У Георга появились проблемы со здоровьем, поэтому последние два с половиной матча в том сезоне я провел на площадке. Решающий поединок проходил в Белгороде, пасовал тогда как раз Сергей Макаров, я стал самым результативным игроком, эмоции в тот день меня просто переполняли.
- На протяжении всей карьеры в «Белогорье» вам кто-то закрывает дорогу в состав. Будучи воспитанником клуба, вам не обидно, что на вас не делают ставку?
- Отчасти обидно. Но я понимаю, что, вероятно, на меня сложно положиться, потому что я не имею серьезного игрового опыта. Видимо, я не успел хорошо себя зарекомендовать в тех эпизодах, когда появлялся на площадке в качестве основного игрока. В любом случае, тренеру виднее, и я не могу кого-то в чем-то обвинять.
- Был ли момент в карьере, когда вы понимали, что сильнее Грозера?
- Я понимал, что Грозер – один из сильнейших диагональных мира, очень опытный и физически мощный игрок, но это никогда не сдерживало меня в попытках доказать, что я сильнее. Но одновременно с этим, нужно было учитывать, что он легионер, поэтому бороться с ним за место в основе было тяжело изначально. Я просто старался максимально себя проявить в тех моментах, когда появлялась такая возможность.
- По итогам сезона в «Кузбассе» вы вошли в тройку самых результативных игроков чемпионата. Если все складывалось так хорошо, зачем вернулись в Белгород?
- Аренда закончилась, и я вернулся.
- Не просили оставить вас в Кемерово?
- Геннадий Яковлевич Шипулин после сезона в «Кузбассе» сказал, что меня готовы вернуть в Белгород в качестве основного игрока, но с тем условием, что я буду показывать определенный уровень игры. В противном случае, с Ромой Даниловым мы позиционировались, как равноценные игроки, и кто из нас в конкретный момент времени лучше, тот и стоит на площадке.
«В ЕВРОПУ БЫ ПОЕХАЛ»
- В 2011 году вы получили вызов в сборную от Владимира Алекно. Чем запомнился тот период?
- Это было приятной новостью для меня. Я очень благодарен Владимиру Романовичу. В тот момент, одновременно с тем, что я был очень амбициозен и стремился расти, я был чрезвычайно самокритичен и остро реагировал на собственные ошибки, мог из-за этого уходить в себя. Из-за этого в моей игре были большие перепады. Я не умел справляться с психологическим давлением, которое сам себе создавал. Особенно запомнился мне разговор с Владимиром Романовичем перед чемпионатом Европы. Он сказал, что видит во мне потенциал игрока сборной страны, но мне нужно научиться справляться с внутренними волнениями и переживаниями, иначе это может сильно помешать в карьере. В сборной я чувствовал себя находящимся в окружении звезд, поскольку был очень скромным парнем и, порой, это сковывало, и в то же время добавляло желания развиваться. Я съездил на чемпионат Европы, отыграв лишь эпизод в товарищеском матче с Чехией, но это был незабываемый опыт.
- Какие-то особенности тренировочного процесса вам запомнились?
- Запомнились не только тренировки, но и дисциплина, которую он держит на площадке. При этом были моменты, когда можно было посмеяться всей командой, но случались и ситуации, в которых Алекно разговаривал с нами на повышенных тонах, стараясь добиться максимума от игроков.
- Мысли о возможности поехать на Олимпиаду в Лондоне посещали?
- Были не только мысли, но и цель пробиться в состав. Но сейчас я понимаю, что в большом спорте психология является важнейшим элементом подготовки. Да, у меня было желание, но психологически я не был готов к этому. Принимая решение о том, кого брать на Олимпиаду, тренер это учитывал.
- 2013 год стал самым успешным в вашей карьере. Вы стали чемпионом России, выиграли Универсиаду и стали лучшим игроком турнира. После такого обычно зовут в топ-клубы. В «Зенит» не предлагали перейти?
- Нет, Казань точно не звала. По-моему звонили из «Динамо». Но на тот момент у меня был длительный контракт с «Белогорьем» и я не видел смысла срываться, ехать в другой город, тем более, что я все-таки являлся воспитанником Белгорода.
- Но я точно знаю, что вам поступало приглашение из чемпионата Бразилии. Вариант с зарубежным чемпионатом в теории могли бы рассмотреть сейчас?
- История с Бразилией получилась мимолетной. После финального матча на Универсиаде в Казани ко мне подошел менеджер сборной Бразилии и спросил, интересен ли мне вариант с продолжением карьеры в их чемпионате. В ответ я поблагодарил его за предложение и сказал, что я на контракте в клубе, поэтому вынужден отказать. На данный момент мне хотелось бы поиграть в европейских чемпионатах: в той же Италии, Польше или Франции. Это совершенно другой стиль, менталитет, школа и атмосфера в залах. Поэтому в плане карьерного роста, я бы такой вариант рассмотрел.
- Европейский образ жизни – размеренный, спокойный и рациональный. Это подходит характеру Максима Жигалова?
- Подходит по всем параметрам.
ОКСИМИРОН И КАСТАНЕДА
- Вы пишете стихи. В последнее время самой популярной музыкой в России является рэп, а версус-баттлы бьют все рейтинги. Вы знакомы с этим явлением?
- Да, рэп в России действительно набирает популярность. Версус-баттлы я видел несколько раз, благодаря партнерам, но сам целенаправленно не смотрю. С творчеством одного из самых известных баттл-персонажей меня познакомил Дима Мусэрский. Как вы понимаете, речь идет об Оксимироне. Но к музыке у меня особенное отношение, я очень четко фильтрую ту информацию, которая поступает в мозг, и всегда стараюсь, чтобы она была полезной. В этом плане меня привлекает творчество рэп-группы «Грот». Людям, которые хоть как-то относятся к понятию «развитие», я рекомендую послушать. Оксимирон тоже очень интересный парень, закончил Оксфорд, пишет очень интересные вещи, и его последний альбом мне понравился.
- Возвращаясь к стихам. С рифмами вы дружите. Не было желания на волне хайпа написать рэп про русский волейбол, например?
- Мысли приходят разные, и такое тоже было, но я пока не решился.
- Как вы относитесь к растущей популярности youtube? Звезды интернета по популярности обходят звезд спорта и эстрады, и ваши молодые партнеры по сборной точно всех их знают.
- Если в общих чертах, то телевизор мы с супругой не смотрим и новости не читаем. Youtube’ом я пользуюсь крайне редко. В основном, ищу там ролики, связанные с волейболом, или на отвлеченные темы: путешествия, психология, какие-то вещи образовательного характера.
- На что тогда тратит свободное время Максим Жигалов?
- Читаю книги, общаюсь с супругой, потому что в диалоге можно прийти к очень интересным умозаключениям. Кстати, рекомендую людям общаться вживую почаще. Слушаю музыку, абсолютно разную при этом.
- Какие книги посоветуете прочитать?
- Творчество Карлоса Кастанеды. Мне нравится эзотерика. Я читаю это последние два-три года.
- Если уедете в Европу, решитесь все-таки написать рэп про российский волейбол?
- Если атмосфера и настроение будут к этому располагать, могу написать. В этом смысле у меня есть источник вдохновения в лице моей супруги. Почему бы и нет?
Источник: sovsport.ru
